Утро было хмурым и неприветливым. Чёрные тучи закрыли всю восточную часть неба, спрятав молодое солнце. Не каждый мог похвастаться энтузиазмом и сбросить с себя лень, чтобы вылезти из-под одеяла и заставить себя пойти куда-то. У многих проскакивает одинаковая предательская мысль — а что если притвориться больным? Или полежать ещё часок, сославшись на сломанный будильник?
Только в мыслях у Оли не было таких сомнений. Она твёрдо знала свою задачу, ей было одинаково хорошо и в солнце, и в непогоду. Она вбирала в себя энергию природы, чтобы передать её через свою улыбку людям. В это утро только один момент вызвал у неё удивление и добавил каплю горечи: куда подевалась её любимая маленькая корзинка, с которой она постоянно ходит на работу? Она окинула беглым взглядом все доступные уголки в доме, но корзинка так и не попалась на глаза. Решив, что это не будет причиной для расстройства, она взяла белую лаковую сумочку, сложила в неё бутерброды, рассчитывая и на Стеньку, и пошла по дороге к поселковому магазину.
Оле показалось странным её настроение, которое угасало по мере приближения к знакомым дверям. Ей захотелось развернуться и пойти обратно, взять выходной, заболеть, что угодно… Она глянула через плечо и удивилась: её рыжий кот Васька шёл за ней на некотором расстоянии, будто провожая. Он никогда не уходил от дома дальше забора, на котором любил сидеть и дразнить соседских гусей.
— Васька, ах ты проказник! Ты зачем сюда пришёл? Ну, иди сюда, рыжий бандит.
Оля сделала несколько шагов в направлении кота, но тот не спешил приближаться. Он жалобно мяукал, как будто упрекая свою хозяйку в чём-то.
— Ну ты что, мальчик мой, я же тебя покормила. Ну иди ко мне, будешь сегодня со мной до вечера.
Оле удалось взять кота на руки и приласкать. Его шерсть была взъерошенной, жёсткой, как будто наэлектризованной, пригладить её не удавалось. С животным на руках она подошла к дверям магазина и попробовала достать из кармашка на сарафане ключи. Мешал кот и сумка, но она не решилась спустить животное на землю, побоявшись, что рыжий любимчик убежит и потеряется. Она поставила сумку возле ног, достала ключ и открыла дверь. Васька пытался вскарабкаться на плечо хозяйки, больно впиваясь когтями ей в кожу, прокалывая сарафан.
— Ну не бойся, Вася. Ну, посмотри, что ты делаешь, — уговаривала она беспокойного кота, но тот и не думал останавливаться. Он всё-таки выскользнул из рук и спрыгнул на землю.
— Вася, кыс-кыс! Ну что я, бегать за тобой буду?
Оля шагнула в дверной проём, отодвинув марлевую занавеску, но внезапно услышала странный металлический звук и сильный толчок в голову, от которого мгновенно повалилась на пол лицом вниз. Остатки сознания дали понять, что это конец, глаза медленно закрывались и гасли, заливаемые кровью. В последнюю секунду зрачки запечатлели грубую руку, заросшую рыжими волосами, трогающую артерию на шее, до которой Оле больше не было никакого дела.
Незадолго до этого Фёдор очнулся от ежедневного забытья ночью. Пульсация в висках говорила о том, что раунд борьбы с другой частью себя, с той, которая одерживала всё больше побед, не окончен. На глаза попалась банка самогона, который он днём изъял у одной старательницы. В последнее время только спиртное помогало избежать сильных головных болей, если барабанная дробь в висках не успевала его скосить в конце дня первая.
Или самогон был крепким, или не угасшая боль в голове получила неожиданное подкрепление, но выпив стакан мутной жидкости, он вдруг почувствовал всю свою обиду в высшей степени. Он проиграл, его враг смеётся над ним, избежав справедливой мести. Теперь его долго не достать, но времени у Фёдора мало, он это чувствовал. «Жизнь не имеет смысла, пока жив ты!» — рассуждал Фёдор, сидя на стуле, зажав банку между ног. «Я для вас пустое место? Вы ходите в мой дом, когда хотите, пользуетесь моим ключом, топчетесь в моём огороде!» Половина трёхлитровой банки не успокоили его сознание, а только воспалили ещё больше. Он вышел во двор, нащупал под крыльцом кусок металлической трубы, схватил её и побрёл по дороге.
Ждать пришлось долго, но даже несколько часов ожидания не изменили его состояния. Его задача была до крайности проста — он собирался убить ту продавщицу, которая повадилась заходить к нему в огород без приглашения, как к себе домой. Ту самую, которая доложила Колодину о Стеньке и та, которая была тогда там, возле столба и смотрела на него, сидящего в собственной луже.
Он смотрел, как Ольга подходила к магазину, ждал за углом, пока она искала ключ и открывала дверь, и боролся с сознанием, которое вырывалось с привязи. Он размахнулся, и со всей силы ударил Ольгу по затылку. Она упала мгновенно, кровь лилась ручьём, просачиваясь сквозь волосы. Фёдор должен был убедиться, что она мертва, поэтому встал на одно колено и нащупал артерию на шее. Еле уловимое, угасающее биение не понравилось ему, он встал на ноги, медленно поднял окровавленную трубу над головой и приготовился добить свою жертву с одного удара.
Вдруг его шею обожгло, словно током. Рыжий наэлектризованный комок шерсти впился всеми четырьмя лапами в кожу человека, издавая душераздирающий звук. Фёдор опустил трубу, пытаясь свободной рукой скинуть с себя разъярённое животное, но когти были так глубоко, что оторвать его он смог, только расставшись с частью своей кожи. Но кот не собирался сдаваться. Он впился когтями задних лап в пухлый подбородок, не давая себя скинуть. Глаза животного стали чёрными и отливали жемчужным блеском, зрачки расширились, полностью, а в открытой пасти дрожал от напряжения большой тёмно-фиолетовый язык.
Фёдор уронил трубу и попытался оторвать от себя бешеное животное, но рыжий монстр не собирался сдаваться. Он вывернулся из рук человека и вцепился ему в брови и веки, издавая дикие звуки. Наконец, Фёдору удалось оторвать бешеное животное от лица, он с силой швырнул его об стену, но так и не смог его отыскать, чтобы растоптать. Он хотел кричать, но знал, что делать этого нельзя. Закрывая одной рукой порванное веко и бровь, он поднял трубу, захватил белую лаковую сумку и побежал к дому. Не заботясь больше о ранах, он схватил недопитую банку и выпил содержимое одним залпом, после чего уронил её на пол и отключился окончательно.
| К Главе 69 | К Главе 71 |